Мария Шарапова, 32 года. Называет настойчивость своим главным качеством, но заявляет, что в итоге оно сработало против неё, когда Мария решила разобраться с травмами и возродить некогда великую карьеру.
Чтобы понять, почему Мария Шарапова вешает ракетку на гвоздь в 32 года, необходимо понять, что у неё в голове — почему она больше не может жить привычной жизнью.
«Я смотрю на свои фото в движении: где я готовлюсь ударить по мячу или подбегаю и замахиваюсь или просто отвожу руку», — рассказывает Шарапова во вторник — один из главных дней в своей карьере. «И, если честно, я не могу больше видеть эти фото: они такие кринжовые. Слишком больно даже думать о таких движениях».
В последние два года боль стала постоянным компаньоном для экс-первой ракетки мира — одной из самых богатых и узнаваемых спортсменок двадцать первого века. Но ни доходы, ни узнаваемость не помогли Марии вернуть игру, которую она показывала до допинг-бана в 2016 году.
С того момента Шараповой приходилось каждый день бороться с повреждением сухожилия в правом плече и воспалениями в предплечьях. Скорее всего, эти термины звучат непонятно. Часто Марии было больно даже крепко держать ракетку, а от замаха хотелось рыдать и кричать. Возможно, так будет немного понятнее.
Но Шарапова не справилась не из-за нехватки настойчивости и желания. Сама она считает, что дело в чём-то ровно противоположном.
«Я думаю, что вы все видели: настойчивость всегда была моим главным оружием, моей сильной стороной. Но я заметила, что сейчас она превращается в слабость, потому что это уже не упорство, а упёртость. Эта упёртость заставляла меня продолжать, но не по тем причинам, ради которых стоило мучиться».
Шарапова получила дисквалификацию в 2016 году за употребление мельдония — запрещённого вещества, разработанного для пациентов с проблемами сердца. Мария говорит, что принимала лекарство долгие годы из-за нехватки магния, постоянных головокружений и семейной истории диабета. Шарапова утверждает, будто даже не знала, что мельдоний добавили в стоп-лист ВАДА. В итоге дисквалификацию теннисистки сократили с двух лет до 15 месяцев (благодаря апелляции, а не по доброй воле ВАДА), а апелляционная инстанция постановила, что «Шарапову не стоит считать допингисткой».
Вскоре поле этого Марии пришлось перенести очередную операцию на плече, но попытки справиться с болью приводили лишь к ещё большей боли. Возвращение Шараповой растянулось на два сезона и завершилось поражением от Донны Векич на старте Australian Open-2020. В конце-концов Мария смогла найти лишь один эпитет для этого мучительного процесса: сказала, что её переполняет «тяжесть».
«Каждый день в течение последних шести месяцев не меньше шестнадцати часов я трачу на заботу о своём теле», — рассказывала Шарапова. «Перед выходом на корт — даже для тренировки — мне нужно подключиться к УЗИ или какому-то ещё аппарату. Без этого никак».
Прощального тура не будет.
«Я не чувствую, что могу выйти на корт перед всем миром, чтобы каждый болельщик на стадионе знал — это мой последний матч. Даже когда я была маленький, такого мне не хотелось. Я не готова уходить вот так».
Шарапова говорит, что она всё поняла, когда летела домой, в Лос-Анджелес, из Австралии. А гибель Кобе Брайанта в авиакатастрофе 26 января, сделала эту мысль ещё более чёткой.
«Мы с Кобе должны были увидеться через три дня после катастрофы», — говорит Шарапова и называет Брайанта опорой, верно служившей ей в течение всей карьеры.
В этот раз она хотела обратиться к Кобе со своей главной проблемой последних лет — попыткой справиться с таким предательством организма.
«Думаю, нам всем иногда кажется, что наш путь, наша миссия — они куда больше самой жизни. Но в итоге каждый из нас очень хрупок, внутри мы тонкие и ломкие», — говорит Мария о Кобе. «Что-то случается — глаза раскрываются широко как никогда. Ты понимаешь, что в жизни по-настоящему важно. Так что услышав новость о Брайанте, я серьёзно задумалась о будущем».
Шарапова прошла действительно волнительный и необычный отрезок пути: если бы не чернобыльская катастрофа, она точно не стала бы звездой тенниса. Её родители — Юрий и Елена — жили в Гомеле, когда на не такой уж далёкой ЧАЭС произошёл взрыв. Они быстро улетели в Нягань — далёкую, холодную Сибирь — к родственникам. Там в 1987 году и родилась Маша, но вскоре Юрий увёз семью в более тёплый и приветливый Сочи, где познакомился с теннисом и решил познакомить со спортом и девочку.
В 1993 году шестилетняя Шарапова с отцом улетела из суматошливой постсоветской России во Флориду, везя с собой все семейные богатства — около тысячи долларов наличными. Почему? Мартина Навратилова разглядела потенциал в худощавой девочке и настояла, что той нужно тренироваться заграницей.
Сейчас это кажется безумным решением: девочка два года провела без мамы из-за осложнений с получением визы (но это лишь дало закалиться характеру, из-за которого впоследствии будут страдать соперницы) и жила на территории академии.
«Я помню лишь одно о маленькой Шараповой: она была не по-детски сосредоточена на работе. Будто каждый мяч на тренировке — это матчбол финала Уимблдона», — рассказывает Макс Айзенбад, давний знакомый и агент Марии.
Мировой звездой Шарапова стала в 17 лет, когда уже в настоящем финале Уимблдона смела Серену Уильямс. Всего у Марии пять «Шлемов», включая два «Ролан Гаррос» — хотя грунт она всегда называла своим нелюбимым покрытием.
Важные вещи века. Триумф Марии Шараповой
«Я тут как корова на льду», — в 2017 году Шарапова была категорична по отношению к себе, демонстрируя самоиронию и колкость, не так уж свойственные профессиональным спортсменам. Таким же несвойственным стало и нежелание налаживать тёплые отношения с болельщиками и коллегами по Туру.
Мария взяла 36 титулов, серебро Олимпиады-2012 и титул «Кубка Федерации»-2008. Она была первой ракеткой мира — 21 неделю с 1 августа 2005 года.
Но, пожалуй, вне корта Шарапова запомнилась больше, чем в своей теннисной жизни. Она была самой зарабатывающей спортсменкой мира в течение 11 лет подряд, если верить Forbes. Мария заработала большую часть своих 375-миллионных доходов благодаря спонсорам (Nike, Evian и другим) и открытию собственной компании сладостей Sugarpova.
«Маша очень помогла всему спорту. Чем? Она постоянно привлекала внимание — к себе и к теннису». Легендарная Билли Джин Кинг явно способна по достоинству оценить умения сильной женщины. «Она не только крутой игрок, она не менее хороша и вне корта!»
Борьба продолжается. Почему Билли Джин Кинг — самая важная теннисистка в истории
После допинг-бана в карьере Шараповой появились принципиальные моменты — ей было, что доказывать. Не обошлось и без противостояния с сильными мира сего: некоторые директора турниров отказывались выдавать Марии приглашения, а игроки высказывали недовольство, если приглашения всё-таки выдавались. «Это нечестно — поддерживать кого-то, кто был наказан за употребление допинга» — в 2017 году тема этичного — неэтичного в теннисе освещалась как никогда ярко.
В итоге принципиальные моменты остались незакрытыми — мы видели проблески былой Шараповой (самым запоминающимся из которых стала победа над Симоной Халеп в Нью-Йорке), но суммарно это был путь через тернии, тернии, тернии... Звёзд не было.
Спад в результатах можно счесть подтверждением тезиса о том, что без мельдония Мария ничего бы не добилась. Сама Шарапова отвергает эту идею, настаивая, что на момент начала дисквалификации она уже начала бороться с травмами.
Но оказал ли мельдоний хоть какое-то влияние на теннисистку?
«Да никакого!» — мрачно отвечает Мария. «Проблема — в плече, а с ним милдронат никак не помогает. Травма плеча — с 21 года, так что думайте».
Первую операцию на злосчастном плече Шарапова перенесла в 2008 году, когда хирурги разбирались с разрывом вращательной манжеты плеча (снова звучит сложно: если надорвать эту группу мышц, вы не сможете полноценно двигать рукой, а последствия травмы, скорее всего, останутся на всю жизнь), а затем вновь легла под нож в феврале 2019, когда потребовалось очередное вмешательство в работу сухожилий. Это не помогло, плечо по-прежнему понемногу разваливалось, и Мария столкнулась с новой проблемой — синдромом пересечения на обеих руках (если вкратце, это ОЧЕНЬ болезненные ощущения, затрагивающие группы мышц предплечий и вызывающие постоянные воспаления).
«Это происходит, если постоянно повторять одно и то же движение. У тебя появляется шишка на предплечье, и ты не можешь поднять руки. Начинается на правой руке, доходит до левой и всё... В итоге руки просто висят, ты боишься как-то двигаться из-за боли», — так сложные диагнозы описывает сама Мария.
Сейчас Шарапова свалилась на 373-е место рейтинга, но и в конце карьеры она играла так же, как на детских тренировках: на полную, с максимумом сосредоточенности и интенсивности.
Форхенд Марии в юниорские годы считался её главной слабостью, поэтому она часто била его левой рукой. Шарапова редко выходила к сетке, а её скорость явно несравнима с такими быстрыми теннисистками, как Симона Халеп или сёстры Уильямс.
Но у Марии была гибкость, двуручный бэкхенд мирового класса и глубокое понимание того, как строить игру с задней линии. И, конечно, одна из самых пугающих подач женского Тура — до начала проблем с плечом, разумеется.
Кажется, лучше всего сравнивать Шарапову с Рафаэлем Надалем — та же яростная настойчивость на каждом ударе, та же привычка бросать себя на мяч. И те же травмы.
«Эта девчонка ничего не боится! Ничего», — так детский тренер Марии Роберт Лэнсдорп прокомментировал её дебют во взрослом Туре.
И это утверждение эхом звучало все годы карьеры Шараповой. Мария и правда ничего не боялась, даже когда перед ней вставали непреодолимые препятствия (например, Серена). В этом противостоянии бесспорная победы за Сереной (20:2 в личных встречах и тот факт, что американка продолжает играть в 38 лет), но Шарапова никогда от него не бежала.
Вся наша эпоха, несомненно, принадлежит Уильямс, но Мария громко заявила о себе и чётко настаивала: возможно, я не буду частью этой эпохи Серены и не буду рабочей частью приветливой системы, но я буду жить и играть так, как считаю нужным. Теперь Шарапову ждут новые вызовы и новые удовольствия — возможность проводит время с бойфрендом, возможность учиться архитектуре, возможность развивать свои сладости...
На прошлой неделе Шарапова впервые спустилась с горы на лыжах и похвасталась этим итальянскому теннисисту Яннику Синнеру, который в юношестве считался очень перспективным лыжником.
"Он написал мне и сказал: «Тебе нужно вернуться на корт. Играешь ты лучше, чем катаешься», — и сейчас Мария готова подшутить над собой.
«Слушайте, я бы хотела взять шестой, седьмой, восьмой „Шлем“. Это всё лучше, чем пять, конечно. Но я могла остаться с нулём. Когда я начинала у меня не было ничего. А теперь я живу вот этой жизнью, и она очень даже хороша».
Игроки в сюжете:
Шарапова Мария
Источник: gotennis.ru
